§ 2. Технические средства обеспечения оперативной работы

Сегодня популярны дискуссии о “эффективности” использования таких негласных средств, как прослушивание телефонных и других переговоров, негласное проникновение в помещение, визуальное наблюдение с использованием фото-, кино- и видеосъемки, перлюстрация почтово-телеграфных отправлений и пр. Нередко речь идет о нарушении конституционных гарантий неприкосновенности жилища, личной жизни граждан, тайны телефонных, телеграфных и письменных сообщений. Однако при наличии определенных оснований действующим законодательством предусматривается не только осуществление перечисленных оперативно-розыскных мероприятий, но также их обеспечение средствами специальной техники.

Номенклатура современных технических средств и аксессуаров включает более 20 групп, в которые входят:

· средства оперативной связи;

· системы поиска и слежения за подвижными объектами;

· средства негласного доступа в помещения;

· средства маркирования объектов;

· программные средства;

· штурмовое оборудование;

· системы подавления радиосредств, средства радиомониторинга, системы пеленгации;

· взрывозащитные и пулестойкие конструкции и материалы;

· коммутаторы, телефонные станции с автоматическим определением номера;

· средства обнаружения радиоактивных материалов, взрывчатых и химических веществ;

· рентгеноскопическое оборудование;

· обнаружители оружия;

· роботизированные комплексы;

· средства жизнеобеспечения в экстремальных условиях и многое другое.

В эти группы входят как общедоступные (приспособленные), так и специально разработанные технические средства, применяемые исключительно для решения задач, возникающих в процессе ОРД. Так, например, использование связи или приборов наблюдения на расстоянии, как правило, носит вспомогательный характер. С помощью радиостанций обеспечивается четкость взаимодействия между оперативными сотрудниками и связь с руководством оперативного органа для скорейшей передачи управленческих решений и обеспечения их исполнения.

В условиях задержания с поличным от согласованности действий оперативников часто зависит успех всей операции и своевременное пресечение наступления возможных неблагоприятных последствий. При этом оперативному работнику важно хорошо знать возможности технических средств, обладать навыками работы на различных каналах, уметь пользоваться условными выражениями и знаками.

Среди технических средств, нашедших практически повседневное применение в работе оперативных работников (оперативников), особо выделяется аппаратура, предназначенная для приема, передачи и фиксации акустической информации, иначе говоря, средства оперативной звукозаписи. Сюда входят микрофоны различных типов, магнитофоны, диктофоны. Основное достоинство использования звукозаписи в оперативно-розыскных мероприятиях состоит в том, что она позволяет с достаточной полнотой и точностью фиксировать на магнитный носитель практически любую звуковую информацию.

Прослушивание телефонных переговоров.

До 80-х годов прошлого столетия телефонные переговоры контролировались в основном спецслужбами. В период огульного разоблачения их деятельности, в открытой печати приводились данные о том, что до августа 1991 года 12 отдел КГБ ежедневно записывал только по г. Москве около 300 абонентов, в основном иностранных граждан и преступников. Контроль служебных переговоров велся и на особо режимных объектах, но здесь следили не за конкретным человеком, а за утечкой информации с грифом “секретно”. В таких случаях использовались специальные системы, работающие по “ключевым словам” и позволяющие прерывать (блокировать) телефонный разговор или отдельные фразы. Номера телефонов абонентов - нарушителей режима - устанавливались без затруднений при помощи специальной дорогостоящей аппаратуры. Поэтому использовалась она в основном в правительственных учреждениях и на объектах оборонной промышленности. Сейчас прослушивание и звукозапись телефонных переговоров ведется в совершенно иных социальных и технических условиях.

Контроль и запись телефонных и иных переговоров граждан, несомненно, являются эффективным инструментом раскрытия преступлений. Вместе с тем прослушивание означает серьезное вторжение государства в частную жизнь граждан. Его можно легко использовать «не по назначению» - для установления тотального контроля за образом мыслей, высказываниями и взаимоотношениями людей. В этой связи задача законодателя видится в том, чтобы, не нанося ущерба качеству раскрытия преступлений, защитить частную жизнь граждан от незаконного и необоснованного вмешательства.

Прослушивание телефонных переговоров во времена тоталитарного режима применялось достаточно широко, хотя не было предусмотрено законом. Когда возник вопрос о легализации прослушивания, ряд авторитетных юристов высказались за его категорическое запрещение как недопустимое в демократическом обществе. Тем не менее, в 1990 г. контроль телефонных переговоров получил в нашей стране законодательное обоснование. 12 июня 1990 г. был принят Закон СССР «О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик» . В соответствии с Основами телефонные переговоры можно было прослушивать на основании постановления органа дознания или следователя, санкционированного прокурором или судом. В дальнейшем право на прослушивание было закреплено за органами внутренних дел и ФСБ в Федеральных законах 1992 г. и 1995 г., затем право на оперативно-розыскную деятельность (ОРД), в том числе и на прослушивание, получили и другие органы, при наличии достаточных оснований полагать, что будет получена информация, имеющая существенное значение для расследования уголовного дела. Максимальный срок прослушивания составлял шесть месяцев. Оно могло также проводиться в случае угрозы противоправных действий в отношении свидетелей или потерпевших.

Закон об ОРД рассматривает прослушивание телефонных разговоров как одну из разновидностей оперативно-розыскных мероприятий. Такие меры могут быть приняты только на основании судебного решения и при наличии информации:

1) о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, по которому производство предварительного следствия обязательно;

2) о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние, по которому производство предварительного следствия обязательно;

3) о событиях и действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации (ст. 8 Закона об ОРД).

Практическое применение этого Закона вызывало серьезные сложности. С одной стороны, Основами был предусмотрен ряд условий производства этого следственного действия - необычного по своему содержанию из-за того, что сам следователь не участвует в прослушивании и звукозаписи телефонного разговора, а лишь организует это мероприятие и занимается процессуальным оформлением его результатов. С другой стороны, общесоюзный законодатель указал, что порядок прослушивания и звукозаписи определяется уголовно-процессуальным законодательством союзных республик. В УПК РСФСР на тот момент такая норма отсутствовала. Более того, высказывались сомнения по поводу самой возможности регламентации производства рассматриваемого следственного действия. Так, Г. Козырев полагает, что «производство следственного действия должно быть регламентировано от начала до конца. Обычно оно производится следователем с участием понятых и не может содержать никаких негласных, секретных аспектов. В данном же случае этот принцип соблюсти практически невозможно». Кроме того, процедура прослушивания телефонных переговоров неизбежно включает в себя организационные и тактические аспекты проведения оперативно-розыскных мероприятий, которые должны носить закрытый характер.

Тем не менее, по мнению ряда процессуалистов, исключать регламентированное ст. 35.1 Основ прослушивание телефонных переговоров из числа следственных действий не следовало. Дело в том, что после распада СССР Основы уголовного судопроизводства формально отменены не были, а УПК РСФСР не содержал отдельной статьи, где были бы даны понятие и исчерпывающий перечень следственных действий. Следовательно, с точки зрения сторонников этой позиции, перечень следственных действий мог быть расширен за счет ст. 35.1 Основ.

По мнению А. Козусева, указанную статью следовало признать действующей на территории России еще и потому, что отсутствие такой нормы «ограничивает права следователя» и «уменьшает круг доказательств по уголовному делу». С подобными аргументами сложно согласиться - они делают возможности по расширению круга следственных действий практически неограниченными, что недопустимо с точки зрения охраны прав и свобод граждан.

Вместе с тем большинство авторов не включали прослушивание в число следственных действий. Оно не упоминалось даже при делении следственных действий на общепризнанные и не являющиеся таковыми. В 1998 г. И.Л. Петрухин высказал мнение, что прослушивание не будет предусмотрено в новом УПК РФ, поскольку «следователь может лишь вынести постановление о прослушивании и поручить его исполнение оперативно-розыскному органу. Сам же следователь с понятыми выполнить эту работу не в состоянии, так как она требует технических навыков и больших затрат времени».

Тем не менее в соответствии с Федеральным законом от 20 марта 2001 г. «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод» УПК РСФСР был дополнен ст. 174.1 «Контроль и запись переговоров». См.: Российская газета. N 58. 2001 г. Норма аналогичного содержания и с таким же названием вошла и в новый УПК РФ (ст. 186).

Термин «переговоры» в ст. 186 УПК РФ законодатель раскрывает как «телефонные и иные переговоры». Представляется, что понятие «иные переговоры» слишком неопределенно. Очевидно, законодатель имеет в виду не любые переговоры, а те, которые ведутся с помощью телекоммуникационных средств (видеотелефоны, компьютерные сети, спутниковая телесвязь и др.). В этой связи можно было бы использовать опыт зарубежных стран, например Франции, где соответствующий Закон называется «О перехвате сообщений, передаваемых с помощью средств телекоммуникации». Под телекоммуникациями понимается «всякая передача, перевод или прием любого рода знаков, сигналов, текстов, изображений, звуков или сведений с помощью оптического провода, радио, электричества или иных электронных систем».

Анализ ст. 186 УПК РФ позволяет выделить два этапа рассматриваемого следственного действия:

1) контроль и запись переговоров (проводится оперативными работниками по постановлению следователя, санкционированному судом);

2) осмотр и прослушивание фонограммы (осуществляется следователем с участием понятых).

По российскому законодательству контроль телефонных и иных переговоров представляет собой меру ограниченного применения. Прослушивание допустимо только по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях (ч. 1 ст. 186 УПК РФ). На мой взгляд, принимая во внимание весьма существенное ограничение прав граждан при прослушивании и отсутствие у них возможности защитить эти права, закон следует дополнить положением о том, что данная мера может быть применена только при невозможности получить интересующие следствие сведения иными способами.

Части 1, 2 ст. 186 УПК РФ определяют, чьи переговоры, и на каком основании могут быть записаны и прослушаны. Названных в законе субъектов можно разделить на две группы - в зависимости от их процессуального положения и целей, которые ставят при этом органы уголовного преследования:

а) обвиняемый, подозреваемый, иные лица - при наличии достаточных оснований полагать, что их телефонные и иные переговоры могут содержать сведения, имеющие значение для уголовного дела;

б) потерпевший, свидетель, их близкие родственники, родственники, близкие лица - при наличии угрозы совершения против них преступных действий.

В первом случае целью контроля и записи переговоров является получение доказательственной информации по делу; во втором - защита перечисленных лиц от преступных посягательств. Различные цели определяют различные формальные основания контроля переговоров. В первом случае следователю необходимо получить решение суда, во втором - заявление указанных лиц либо - при отсутствии такого заявления - решение суда.

Применительно к субъектам первой группы представляется необходимым конкретизировать понятие «сведения, имеющие значение для уголовного дела». В противном случае прослушивание может стать инструментом для сбора любой информации, характеризующей личность обвиняемого (подозреваемого), что недопустимо. Думается, что фактическими основаниями контроля переговоров названной категории лиц могут быть: получение доказательственной информации о преступлении, его участниках, местах сокрытия орудий и объектов преступной деятельности; розыск скрывшегося обвиняемого (подозреваемого).

Максимальный срок производства контроля и записи телефонных и иных переговоров составляет 6 месяцев. Прослушивание прекращается, когда необходимость в данной мере отпадает, но не позднее окончания срока предварительного расследования по данному уголовному делу (ч. 5 ст. 186 УПК РФ).

В соответствии с ч. 7 ст. 186 УПК РФ в осмотре и прослушивании фонограммы принимают участие понятые. На мой взгляд, целесообразно дополнить УПК правилом о необходимости предупреждения лиц, присутствующих при прослушивании, об уголовной ответственности за нарушение тайны телефонных переговоров по ст. 138 УК РФ.

Важной гарантией неразглашения содержания телефонных переговоров является требование ч. 8 ст. 186 УПК РФ, согласно которому фонограмма должна храниться в опечатанном виде в условиях, исключающих возможность прослушивания и тиражирования фонограммы посторонними лицами.

Таким образом, следует признать, что современное российское уголовно-процессуальное законодательство в части прослушивания телефонных и иных переговоров в целом отвечает мировым стандартам.

Итак, контроль и запись переговоров - мощный инструмент, позволяющий эффективно расследовать преступления, но в то же время создающий повышенную угрозу неприкосновенности частной жизни в силу следующих причин: а) гражданин, как правило, не подозревает о таком вмешательстве в его частную жизнь и, следовательно, лишен возможности обжаловать действия следователя; б) прослушивание неизбирательно: прослушиваются все разговоры подряд, пока не будут получены интересующие следствие сведения, что влечет за собой достаточно глубокое проникновение в сферу частной жизни граждан; в) как отмечено выше, сама процедура прослушивания не может быть полностью «прозрачной»: она обязательно содержит организационные и тактические аспекты, которые носят закрытый характер, что создает значительные возможности для злоупотреблений со стороны правоохранительных органов.

В этой связи необходимы повышенные гарантии законности действий следователя, касающиеся как оснований, так и процедуры контроля переговоров. В законе максимально четко должны быть определены: категории дел, по которым допустимо применение данной меры; субъекты, чьи телефоны могут быть подвергнуты прослушиванию; фактические и формальные основания его производства; процессуальный порядок проведения данного следственного действия и фиксации его результатов; дальнейшая судьба материалов, полученных в результате прослушивания.